В войне между государством и виртуальным подпольем нет убитых, но есть жертвы. Хакеры, отстаивающие идеи свободы, атакуют ЦРУ, ФБР, государственных подрядчиков и крупные американские компании. Правительство отвечает рейдами и тюремными сроками. Репортер Esquire Санджив Бхаттачарья три года следит за противостоянием, где находится место сумасбродным выходкам, предательству, гнусным провокациям и искренней борьбе за идеалы.

Lolcat ожидает полуночи. Кроме него в чате еще десять хакеров. С кем-то он уже работал прежде, но знает их только по никам. У группы свои правила безопасности: не встречаться лично, не говорить по скайпу, не открывать друг другу настоящие имена или значимые детали биографии. С некоторыми Lolcat разговаривал по голосовой связи, а потому может примерно назвать возраст и местонахождение четверых. Он догадывается, в каких странах живут еще двое. Но это все. В чем он уверен наверняка, так это в том, что о них напишут во всех газетах. Здесь собрались несколько человек из группы «Анонимус» и ключевые фигуры LulzSec — элитной хакерской группировки, отпочковавшейся от «Анонимуса» пару месяцев назад.

Летом 2011-го «Анонимус» и LulzSec находятся на пике славы. «Анонимус» (девиз: «Ждите нас») хохмы ради взломал рейтинговый сервис Google Hot Trends и поставил на первое место свастику, подлил масла в огонь революций «арабской весны», обвалил сайты ближневосточных правительств и выложил адреса с паролями электронной почты их чиновников. Он хорошенько попортил кровь сильным мира сего как раз в тот момент, когда дух протеста окреп, а прежние методы борьбы — скандирование лозунгов и марши — устарели.

Жертвами атак «Анонимуса» уже стали Церковь сайентологии (пыталась утаить видео с Томом Крузом), компании Visa, MasterCard и PayPal (отказались проводить денежные переводы в пользу WikiLeaks), ЦРУ (просто потому что), правительства Туниса, Египта, Ирана, Ливии, Бахрейна, Иордании, Марокко, Зимбабве, Австралии, Малайзии и Италии. Сегодня ночью к этому списку добавится компания Руперта Мердока News International.

Все началось неделей ранее. Одного из хакеров, парня лет семнадцати, возмутил скандал вокруг Милли Даулер, тринадцатилетней девочки из Сюррея, похищенной и убитой. Стало известно, что ее голосовую почту взломали, чтобы разжиться новым материалом, репортеры газеты News of the World, которую издавала компания Мердока. Парень стал искать лазейку на сайт газеты The Sun, еще одного детища News International.

Собралась команда из одиннадцати человек. Когда часы пробили полночь, атака началась. Проникнуть на сайт оказалось так легко, что юноша справился сам. Lolcat вышел покурить, а когда вернулся, они уже были в системе.

«Первым делом мы создали «оболочку», — рассказывает он. -Мы могли управлять сайтом, просматривать файлы и исполнять команды через браузер».

Рыская по сайту, они обсуждали, какую пакость учинить. «Я хотел выложить новость, что у королевы похитили ее собачек, — говорит Lolcat. — По-моему, было бы смешно. Но новость про самоубийство Мердока показалась всем самой чумовой. Ее сочинил Торіагу».

Lopiary — в некотором роде голос и пиарщик группы. Это он придумал название LulzSec, написал все пресс-релизы и вел твиттер, который читали триста сорок с лишним тысяч человек. В отличие от остальных, Topiary не хакер, а скорее администратор — он создает сенсацию и раскручивает бренд. Но именно ему группа обязана своим имиджем бунтарей вне закона, ватаги пиратов, сеющих на своем пути смех и разрушения.

Пожалуй, новость про суицид Мердока — самая блестящая идея Topiary. Хотя бы потому, что время было выбрано идеально. Хакеры взломали газету 10 июля и за неделю перерыли весь сайт, оставаясь незамеченными. А 19 июля, во вторник, Мердока ждали унизительные расспросы и слушания в парламентском комитете. В понедельник утром посетителей сайта встретил заголовок: «Медиамагнат найден мертвым… По некоторым данным, восьмидесятилетний Руперт Мер-док принял большую дозу палладия вчера вечером, после чего вышел в сад своего особняка…» (Palladium — ник хакера, который выложил на сайт новость авторства Topiary.)

«Можете называть это налетом, но разве мы что-нибудь украли? — смеется Lolcat. — Кроме достоинства Мердока».

За прошедшие три года почти все участники LulzSec, как и множество анонимусов по обе стороны Атлантики, были осуждены и побывали в тюрьме. Эта история показала не только истинную природу хакерского движения, но и серьезные намерения властей, ужесточивших контроль настолько, что сегодня в США на кону стоит ни много ни мало свобода интернета.

19 июля 2011 года ФБР и Скот-ленд-ярд провели совместную операцию. В США арестовали шестнадцать анонимусов, в основном по подозрению во взломе платежной системы PayPal. На юге Лондона полиция задержала первого участника LulzSec, гениального хакера с ником Tflow — им оказался шестнадцатилетний студент Мустафа аль-Бассам. Через неделю полицейские в штатском заявились в скромный домик в Лервике, что на Шетландских островах, чтобы арестовать Topiary — восемнадцатилетнего косоглазого парня по имени Джейк Дэвис. В интернете он был революционером, вне сети — работал на заправке и жил один, едва сводя концы с концами.

6 марта 2012 года — еще один сокрушительный удар, также с участием ирландской полиции, расследовавшей атаку «Анонимуса» на сайт политической партии «Фине Гэл». Были арестованы Pwnsauce и Palladium, которые взламывали сайт газеты Мердока. Первый оказался Дарреном Мартином (25 лет), студентом из Гелвея. Второй, Доннча О’Сербайль (19 лет), учащимся дублинского Тринити-колледжа. Самого опытного хакера группы LulzSec, работавшего под ником Kayla, взяли в Южном Йоркшире. Это была вовсе не шестнадцатилетняя девушка, как можно было предположить по нику, а двадцатипятилетний Райан Экройд, в прошлом — солдат британской армии (его младшую сестру звали Кайли).

За день до этого по другую сторону Атлантики ФБР нанесло двойной удар. В Чикаго агенты ФБР арестовали Anarchaos — двадцатишестилетнего анархиста Джереми Хэм-монда, а в Далласе устроили рейд на дом тридцатилетнего журналиста Барретта Брауна. В сентябре 2012-го Брауна взяли под арест, и сейчас он ожидает приговора. Хэммонда недавно приговорили к десяти годам лишения свободы. Но тогда у всех на устах было другое имя — Сабу. Двадцатисемилетний пуэрториканец, программист из Нью-Йорка Гектор Ксавьер Монсегюр — его считали лидером LulzSec. ФБР заявило, что Сабу сотрудничал с ними около года. Его задержали 7 июня 2011 года, за месяц до взлома сайта The Sun. С 28 июня он уже работал на ФБР.

По другую — неуправляемая, постоянно растущая армия бунтарей и анархистов, порожденная возможностями интернет-эпохи. Некоторых из них мы знаем. Это публичные фигуры: Джулиан Ассанж, Эдвард Сноуден, Челси (Брэдли) Мэннинг, чьи действия изменили облик мировой политики. Но они -особый случай, крайний полюс спектра. Второй полюс — виртуальный питомник, подполье. Одни его участники — типичные хакеры. Они взламывают компьютерные системы, преследуя свои интересы. Другие — законченные тролли, которые манипулируют людьми и доводят их до исступления.

Границы в этом мире редко бывают четкими — многие хакеры еще и тролли, и наоборот. К ним примыкают анархисты, панки, политические провокаторы и осведомители. Но у них есть одна общая черта (возможно, единственная): они верят в свободу слова и свободный обмен информацией в интернете. Стоит кому-то посягнуть на эти свободы -и подполье наносит ответный удар. С 2009-го по 2011-й активистам подполья почти все сходило с рук. Больше им это не удастся. Шутки закончились, конфликт вышел на новый серьезный виток.

Не зря переломным моментом в истории группы «Анонимус» стал взлом сайта The Sun — он идеально воплощает дух подпольного движения хактивистов. Это была одновременно и хакерская атака, и троллинг, и политический акт, розыгрыш не ради денег, а ради лулзов — просто по приколу, чтобы поржать. «Лулзы» — ключевое понятие интернет-культуры, хотя его часто понимают неверно. Если «лолы» (Ы) — искренний необидный смех, то «лулзы» — издевка, провокация и нередко жестокость: для «лулзов» нужна жертва. Это подленькое хихиканье тролля, который упивается мучениями других. Немецкое Schadenfreude. Злорадство как оно есть.

Родился из лулзов на подростковом сайте 4chan. С тех пор он перерос в серьезное протестное движение с откровенно популистскими лозунгами — если это не обличение коррупции в корпорациях и госструктурах, то борьба с какой-нибудь злободневной проблемой. Например, с детским порно или баптистами-гомофобами из Канзаса.

Но после арестов о лулзах уже мало кто вспоминает. Они стали еще одной потерей на этой войне. Предательство Сабу ударило по группе не только потому, что анонимусы оказались за решеткой. Оно пошатнуло представление участников «Анонимуса» о самих себе.

Что такое «Анонимус» по своей сути? Идея. Еще до того, как начались аресты, я общался с анонимуса-ми в IRC-чатах. Они уверяли меня, что их движение народное, лидера у них нет, как нет и какой-либо иерархии. (Хотя все мы знаем, что основной разрушительной силой была горстка хакеров во главе с Сабу). И объясняли, что главное оружие «Анонимуса», DDoS-атака, лучше всего отражает коллективный дух группы.

В DDoS-атаке участвует много компьютеров — «ботов». Объединенные в одну сеть, «ботнет», они отправляют на сервер тысячи микропакетов данных до тех пор, пока количество запросов не превысит допустимое и сервер не рухнет. Анонимусы добровольно подключали свои компьютеры к атаке с помощью программы Low Orbit Ion Cannon (LOIC) и верили, что борются за правое дело (а не просто привлекают внимание ФРБ).

Но с тех пор выяснилось, что самые масштабные DDoS-атаки были делом рук одного-двух хакеров, которые до этого годами строили собственные нелегальные ботнеты с помощью вирусов. Одним из таких хакеров был девятнадцатилетний Райан Клири из Эссекса. Его сеть ботов насчитывала сто тысяч компьютеров, и он иногда сдавал ее в аренду для рассылки спама. Клири предложил своих ботов «Анониму-су», чтобы приобрести авторитет в группе.

Яа, «Анонимус» родился из лулзов, но его участникам было совсем не так весело, :азаться со стороны. Когда я разговаривал с Дэвисом (Topiary) по скайпу в декабре прошлого года, он признался, что после ареста испытал облегчение. «В интернете у меня тогда началась черная полоса, было классно от всего этого на время отключиться», — сказал он. Да и вообще он давно предчувствовал скорую встречу со служителями закона.

14 мая 2013-го Дэвиса приговорили к двум годам лишения свободы. До вынесения приговора он носил электронный браслет, и это время пошло в зачет общего срока, поэтому в тюрьме он провел всего тридцать семь дней. Сейчас Дэвис живет в Северном Лондоне, работает в маркетинговой компании и пишет книгу по мотивам своего тюремного дневника. Он снова ведет твиттер и, похоже, с удовольствием вкушает плоды скандальной славы, которую обрел под ником Topiary. По былым временам он не тоскует.

«Утром просыпаешься, а почтовый ящик ломится от писем, -рассказывает Дэвис. — Пятьсот человек пишут, что знают твое настоящее имя и съедят твоих детей, пятьсот — хвалят за то, чем ты не очень гордишься, и еще пятьсот просят сделать то, о чем ты, скорее всего, потом пожалеешь. Такое себе удовольствие».

Его виртуальный имидж — не более чем маска. Он рос замкнутым ребенком на пустынном, продуваемом всеми ветрами острове. В школе ему было так плохо, что он бросил учебу в тринадцать лет — дети дразнили его из-за косоглазия. В интернете он мог быть крутым.

Дэвис и сегодня не хочет расставаться с образом лихого парня. Его твиттер славится остротами и сарказмом. Скучает ли он по остальным? Было ли ему больно, когда он узнал, что Сабу — предатель?

«По большому счету, меня это не волнует, да и тогда я не сильно переживал, — говорит Дэвис. — Я не был с ним знаком, а строчки текста в чате не вызывают у меня эмоций».

Равнодушие в его словах — обычная вещь для культуры «Ано-нимуса», мира обостренной паранойи, где плевки в лицо и грызня в порядке вещей. Идеальная среда, чтобы породить доносчика. Оглядываясь назад, удивляешься, что Сабу не переметнулся на другую сторону раньше.

Когда 7 июня 2011 года он допустил один крошечный промах — случайно залогинился в чате, забыв использовать систему TOR, позволяющую заходить в интернет анонимно. Пару часов спустя в его квартире уже сидели два агента ФБР и предлагали ему нелегкий выбор: или провести сто двадцать четыре года за решеткой, или стать стукачом.

Бывшие товарищи ненавидят Сабу. Но поставьте себя на его место. Мать бросила его, когда он был еще ребенком, отец и тетка толкали героин и редко задерживались на свободе дольше нескольких месяцев. Сабу и двух его кузин растила бабушка, но в 2010-м она умерла, и воспитывать девочек пришлось ему самому. Он не мог прокормить трех человек на свою зарплату, поэтому стал приторговывать травкой, вскрывать сайты за деньги, не брезговал и мошенничеством с ворованными номерами кредитных карт. Когда на пороге его квартиры появились фэбээровцы, дела Сабу и так уже были ни к черту. А поскольку залог за себя внести он не мог, выбора у него не осталось: реши он отстаивать свою невиновность в суде, его кузины попали бы под опеку государства.

И все же он взялся за новую роль с энтузиазмом. Из него вышел первоклассный осведомитель. Он пользовался авторитетом среди анонимусов и владел «социальной инженерией» — искусно менял виртуальные маски, чтобы манипулировать окружающими. Кроме того, новая роль подходила ему по характеру. Если Дэвис выглядел скорее насмешником, Сабу был самым яростным из анонимусов, всегда подстрекал неофитов на борьбу с властями. Власть – вот что привлекало его в хакерстве. И теперь он работает на ФБР.

После развала LulzSec Сабу организовал AntiSec — новую группу, которая служила приманкой-ловушкой: хакеры по собственной инициативе сливали ему информацию об обнаруженных утечках и уязви-мостях. В своей книге о группе «Анонимус» журналистка «Форбс» Парми Олсон пишет, что таким образом Сабу помог ФБР залатать полторы сотни дыр в компьютерных системах. Говорят, что он чуть не продал WikiLeaks украденную переписку — на этих основаниях США могли бы отправить Джулиана Ассанжа за решетку.

Впрочем, самое скандальное достижение Сабу связано со взломом Strategic Forecasting (Stratfor), частной разведывательно-аналитической компании из Техаса. Именно за эту операцию Джереми Хэммонд в ноябре прошлого года получил десять лет. У Хэммонда немало сторонников, и все они убеждены, что его спровоцировал Сабу.

Это не пустые догадки. Именно от него, как говорит прокурор, Хэммонд узнал об уязвимости в системе Stratfor. С Сабу связался другой хакер и сказал, что взломал серверы компании. Сабу посоветовал ему поделиться этой информацией с более опытными товарищами, например, с Хэммондом. И когда тот решил подхватить эстафету, ФБР не вмешалось, чтобы предотвратить преступление, а просто наблюдало.

Хэммонд раздобыл в базах данных Stratfor номера шестидесяти тысяч кредитных карт, пять слишком миллионов электронных сообщений и несколько гигабайт документов. Все это он хранил на серверах, любезно предоставленных Сабу. Хэммонд разместил на главной странице Stratfor объявление, что снял с карт миллион долларов на благотворительность (ФБР подтвердило, что с карт исчезло семьсот тысяч). Все документы, украденные Хэммондом, впоследствии стали достоянием WikiLeaks.

Если вспомнить все аресты и приговоры, возникает вопрос: а не далеко ли зашло государство? Фраза «прокурорский произвол» звучит все чаще. Но это скорее проблема Америки. В Великобритании большинство осужденных анонимусов либо скоро выйдут, либо уже на свободе. Topiary вышел, Kayla, видимо, проведет за решеткой пятнадцать месяцев, Topiary получил условное как несовершеннолетний, двое ирландских хакеров избежали тюрьмы и отделались штрафом в пять тысяч фунтов каждый.

В США дела обстоят иначе. Хэммонду дали больший срок, чем четырем участникам LulzSec вместе взятым. Жестокость судебной системы даже породила одного мученика. Им стал вундеркинд Аарон Шварц, один из основателей сверхпопулярного сайта Reddit, соавтор технологии RSS и соучредитель некоммерческой организации Creative Commons, которая помогает обмениваться авторским контентом бесплатно и не нарушая закона.

Шварц верил в то, что информация должна быть свободной. Его преступление заключалось в том, что он выложил в открытый доступ научные статьи из JSTOR, базы данных Массачусетского технологического института. Ни институт, ни администрация JSTOR не стали выдвигать против него обвинения, но федерального прокурора это не остановило. Аарону предложили признать себя виновным и провести за решеткой шесть месяцев или отправиться в тюрьму на тридцать пять лет. Незадолго до суда Шварц покончил с собой. Ему было двадцать шесть.

Теперь все взгляды прикованы к Баррету Брауну, новому символу жестокости американской судебной системы. Браун — один из самых эксцентричных хактивистов, героиновый наркоман из фешенебельного района Далласа, скорее репортер, чем хакер. Сегодня он ожидает суда в тюремной камере, где время от времени пишет статьи для журнала Vice. Как и Хэммонд, Браун причастен к атаке на Stratfor: он скинул в чате ссылку на краденые документы. Это самое серьезное из семнадцати предъявленных ему обвинений. И все же, если Баррета признают виновным, его ожидает уникальный приговор: сто пять лет лишения свободы.

«Преступление Брауна трудно определить, — говорит Ханни Фаху-ри, юрист фонда Electronic Frontier Foundation, стоящего на страже цифровых свобод. — Он ничего не взламывал и не сливал засекреченную информацию, а только дал ссылку на документы, которые украл и поместил в общий доступ кто-то другой. Верховный суд установил, что подобные действия защищены первой поправкой к Конституции».

Почему так много безжалостных приговоров? «Они боятся хакеров», — объясняет Фахури. Страх перед хактивистами не лишен оснований. Информаторы вроде Челси Мэннинга и Эдварда Сноудена уже предали огласке многие грехи американской империи: военные преступления, тотальную слежку за своими гражданами, тайный сговор власти и корпораций. «Анонимус» представляет не меньшую угрозу. Хакерская атака на Stratfor показала, что корпорация Dow Chemical следит за активистами в Бхопале, «Кока-Кола» следит за РЕТА и, что самое показательное, частная фирма, занимающаяся компьютерной безопасностью, готовит план по дискредитации журналистки Апексы О’Брайен. Алекса участвовала в движении «Дни гнева» и требовала реформы финансовой системы во время протестов на Уолл-стрит. Украденная электронная переписка показывает, что Stratfor активно пыталась связать «Дни гнева» с «Аль-Каидой».

Однако у драконовских приговоров есть и более прозаичная причина: законодательство просто-напросто устарело. Суровый американский закон о компьютерном мошенничестве (Computer Fraud and Abuse Act, CFAA) приняли в 1986 году, когда страну захлестнула первая волна паники из-за хакеров. Отчасти ее спровоцировал фильм «Военные игры» с Мэтью Бродери-ком в главной роли.

Если бы закон пересмотрели -это было бы первым шагом к прогрессу. И помощь может прийти от неожиданного союзника. С ним я познакомился в марте прошлого года — в тот промозглый день он куражился на крыше небоскреба в Джерси-Сити.

— Сидел в Халиско (Мексика), долбаном Хайдерабаде (Индия), отметился в федеральной пересыльной тюрьме в Оклахоме, в нескольких окружных тюрьмах -туда меня забирали за нарушение общественного порядка и мелкое хулиганство по пьяни. Я крикнул копу: «Отсоси!»

Эндрю Ауэрнхаймеру двадцать семь лет. В интернете его знают под ником Weev. Там он король троллей. Невысокий коренастый мужчина с рыжей бородой, в черной толстовке и очках, он похож на агитатора-марксиста или, как он сам выражается, на «е…учего пророка». Завтра он отправится в тюрьму на сорок один месяц. Его приятели собрались, чтобы провести с ним последний день его свободной жизни. Но Weev уже думает об апелляции. Каким бы ни был исход дела, оно станет вехой в истории правовой системы США. Дело Weev — самый сокрушительный удар по закону CFAA.

«Как-то в Оклахоме ко мне пристал один надзиратель: мол, я хромаю специально, и с ногами у меня все в порядке. Я ответил ему: «Чувак, чего ты ко мне дое… ался? Что, ниггеры жарят твою бабу паровозиком, стоит тебе свалить из города?» В соседних камерах ржали так, что стены тряслись, — Эндрю преувеличенно громко хохочет, как персонаж мультфильма. — Ну, он мне вмазал, и я свалился на пол. Он стал пинать меня ногами, к нему подключились еще три надзирателя. Прикольно было!»

Никто, кроме него, не смеется. Кто-то вежливо улыбается, но тут собралась воспитанная публика, в основном либералы: активист движения «Оккупируй Уолл-стрит», тролль, разъезжающий на фейковом микроавтобусе WikiLeaks, парочка «интернет-активистов» и группа документалистов из Лос-Анджелеса. Эти люди не употребляют слово «ниггер». Среди них не принято утверждать, что евреи прибрали к руками СМИ и спровоцировали экономический кризис, как это вчера вечером делал Ауэрнхаймер, сидя в ресторане в паре шагов от Уолл-стрит.

Но это и есть конек Weev — он оскорбляет и достает приличное общество. В час, когда кажется, что дни лулзов сочтены, Weev стоит особняком. Он прославился тем, что троллил Amazon (магазин убрал десятки книг про геев и лесбиянок после того, как Weev организовал поток жалоб на их порнографическое содержание), хамил блогерам Livejournal, а недавно устроил трол-линг телефонной компании AT&T, из-за чего и рискует оказаться за решеткой.

Как многие тролли, Weev любит слово «ниггер» за то, что оно бьет наотмашь. Еще он возглавляет группу интернет-троллей Ассоциация голубых ниггеров Америки (Gay Niggers Association of America, GNAA), чем особо гордится. Сегодня он смущает присутствующих тем, что цитирует антрополога Джеймса Уотсона, считающего, будто у чернокожих более низкий IQ. «Да это факт! -говорит он. — С интеллектом черных все понятно. Хотите, покажу диаграмму?»

Все замолкают, потом кто-то жалуется, что тут холодно, и мы друг за другом спускаемся в лофт, где вот-вот начнется вечеринка в честь Weev. Мы будем веселиться ночь напролет, а утром всей компанией отравимся в суд. Гости только съезжаются.

Как и Флинт, Weev категоричен, груб и не пытается завоевать вашу симпатию. Он кичится своей принадлежностью к рабочему классу и без конца повторяет, что «вырос на стоянке трейлеров в

Арканзасе». Он из тех, кто дерется в барах, принимает кетамин и любит этим прихвастнуть. Испытывать терпение приличного общества по силам не каждому -чтобы выдержать эпопею судебных разбирательств и не прогнуться, необходим определенный склад характера. Нужно иметь слоновью кожу, считать себя избранным для особой миссии и быть готовым все потерять ради благой цели. Как бы там ни было, похоже, Weev не боится и готов к любому исходу. Это определенно вершина его карьеры тролля и провокатора.

Все началось в мае 2010 года. Его маленькая независимая компьютерная фирма Goatse Security, детище GNAA, узнала, что компания AT&T [американский телекоммуникационный гигант. — Esquire] по недосмотру оставила в открытом доступе на сайте адреса электронной почты подписчиков, пользовавшихся айпадами. Коллега Weev обнаружил, что если правильно составить http-запрос на сайте оператора, то на экране появится адрес электронной почты пользователя. Он написал простенькую программу под названием «пожиратель аккаунтов». С ее помощью он собрал сто двадцать тысяч таких адресов, в том числе имейлы многих влиятельных людей, включая мэра Нью-Йорка Майкла Блум-берга и ведущей новостей Дианы Сойер. Ауэрнхаймер отправил эти адреса на сайт Gawker, который тут же написал, что Goatse Security выявил уязвимость AT&T.

Все это время Weev ловил лулзы. Он не только нашел слабое место в несовершенной системе защиты AT&T, но и заставил тысячи людей гуглить слово «Goatse». Оно происходит от фотографии-мема, где изображен мужчина, двумя руками растягивающий себе анус. «Скажите мне спасибо, Goatse теперь часть корпоративной истории AT&T, — говорил Weev. — Я раскрыл зияющие дыры в их системе».

Шесть месяцев спустя на горизонте появилось ФБР с оружием наперевес. Ауэрнхаймера арестовали в его доме в Фейетвилле, штат Арканзас, его коллегу-хакера — в Ньюарке. Им предъявили обвинения. Взломщик признал себя виновным, но Ауэрнхаймер решил бороться. На слушании дела в ноябре 2011-го прокуроры представили суду его переписку в чатах, доказывающую, что он хотел испортить репутацию AT&T и нажиться на понижении котировок акций компании. Курс акций AT&T не пострадал, а переписка, как утверждает Ауэрнхаймер, была полностью сфабрикована. Победа в тот день все равно осталась за прокурорами — они так раздули его репутацию тролля и председательство в GNAA что, конечно, присяжные признали его виновным.

«Ничего сверхъестественного Weev не сделал, — уверен Тор

Икленд, адвокат из Бруклина. — Он просто набрал адрес сайта и перешел на общедоступный сервер, не защищенный паролем. С каких пор, черт побери, это стало преступлением?» Ауэрнхаймер вел себя вызывающе, но он ничего не взламывал и ничего не заработал. Он не публиковал полученные адреса и даже не хранил их, а лишь отправил Gawker как доказательство бреши в системе. Едва ли он оказал обществу услугу — хотя сайт о потребительских технологиях TechCrunch именно за это выдал Goatse Security специальную награду. Но на суде представители AT&T заявили, что Ауэрнхаймер все же скопировал информацию, которая ему не принадлежала, — и неважно, что она не была защищена. Свой ущерб AT&T оценила в семьдесят три тысячи долларов — эту сумму компания потратила, чтобы сообщить о взломе своим клиентам.

«Аргументы прокурора таковы: если двери в банковском хранилище открыты, это еще не значит, что можно заходить и брать золотые слитки, — говорит Икленд. — Но все эти аналогии с материальным миром — полная чушь. Компьютеры устроены иначе. Аналогия скорее такая: я шел по улице и увидел адрес на стене вашего дома. Но судей в этом не убедишь. Они родились в другое время, и многие из них ничего не понимают в компьютерах».

Победа государства закончится плачевно. «Зачем тогда укреплять системы безопасности? — спрашивает Икленд. — Компании смогут выкладывать в открытый доступ конфиденциальную информацию без всяких для себя последствий. Пользователь неправильно ввел адрес сайта — и он уже за решеткой».

Если же дело выиграет Ауэрнхаймер, станет ясно, что следует понимать под «неавторизованным доступом», и будут установлены рамки применения CFAA. И тогда будет поставлена точка в троллинге гигантской корпорации, затеянном одним из самых наглых интернетовских хулиганов.

Он сказал, что принимает кетамин и сейчас выбирается из «кетаминовой дыры» (в ближайшее время он собирался сходить в оперу под кислотой). Рассказывал о том, как недавно стал мормоном. Я с трудом мог уловить связь между этими событиями. Но, с другой стороны, в жизни Ауэрн-хаймера непросто отделить факты от выдумки.

Дели ловил кайф от укусов кобры и что агентша ФБР пыталась развести его на разговор о Мао Цзэдуне. Но все это невозможно проверить — не исключено, что он просто меня троллит. Вот что мне удалось узнать об Ауэрнхаймере: вырос он в Арканзасе в набожной семье (последний раз разговаривал с родителями в 2006-м). Умный не по годам, в четырнадцать лет поступил в университет, но через пару лет бросил учебу. В девятнадцать он переехал в Калифорнию, где, если верить статье в The New York Times, состоял в группе хакеров, которая зарабатывала десять миллионов долларов в год, и ездил исключительно на роллс-ройсе.

«Статья в «Таймз» — полная херня», — возмущается Ауэрнхай-мер, когда мы возвращаемся в дом, который он снимает вместе с приятелем в Джерси-Сити. Он больше не купается в деньгах. На кухне вонь, комнаты темные и обшарпанные, на улице идет дождь со снегом — унылая картина. Ауэрнхаймер стоит в дверях спальни, не глядя бросает вещи в сумку и говорит, что хотел бы принять ванну. «В тюрьме у меня вряд ли будет такая возможность».

Вечеринка состоится не здесь. Как для человека, которого сайт Gawker окрестил «ненавистным верховным троллем», у Weev не так уж мало друзей. Кларк Стоукли, жизнерадостный преподаватель искусствоведения и большой шутник (это он разъезжает на фейковом новостном фургоне WikiLeaks) великодушно предложил провести пати в своем огромном лофте в центре города с видом на Гудзон.

Лофт такой просторный, что в нем поместится биллиардный стол, стол для пинг-понга, зимний сад и больше сотни гостей.

Но в разгар вечеринки здесь всего человек сорок. Это интернет-активисты всех мастей: хакеры, творческие личности и прочая бесприютная богема. Спиртное льется рекой, все хором поют «Don’t Stop Me Now» Queen. После полуночи мы собираемся вокруг пианино и слушаем, как транс-гендер Сирин, инженер из Google, наигрывает меланхоличную мелодию Шопена. (Он не единственный трансгендер на вечеринке, второго зовут Кочрейн. Толерантность хакеров — один из парадоксов этой среды, где «пидор» и «ниггер» — почти слова-паразиты).

Weev отлично проводит время. Вчера он сказал мне, что хотел бы поторопить судей с приговором. «В тюрьме у меня будет куча времени, чтобы писать. Мой лучший троллинг еще впереди». Всю свою жизнь он мечтал о славе, и слава к нему пришла — с венцом мученика, судебным приговором и вниманием прессы.

На следующее утро он веселее всех собравшихся у здания суда. Он толкает пылкую речь для журналистов, перескакивая с упадка Америки на супербатареи, с которыми «наши ноутбуки могли бы работать сто лет, если бы гребаное правительство их не запретило».

Его бравада продолжается и в зале суда. Балкон и коридор у зала заседаний полны зевак. Когда Weev пытается отправить твит, судебные приставы грубо выводят его из помещения, а милая подружка подсудимого, иранка по имени Сара, начинает плакать. В коридоре Кочрейн держит оборону: стоит приоткрыться двери в зал, она кричит «Гондоны!», но ее тоже выпроваживают из здания. Weev зачитывает свое последнее слово, и оно совсем не похоже на покаянную речь.

Он заявляет судье, что «суд должен возместить мне причиненный ущерб и компенсировать грубое вмешательство в мою жизнь». Судью, которая сегодня председательствует, в интервью Gawker он назвал «злобной сукой». Неудивительно, что Weev получил максимальный срок. Для него этот процесс — в первую очередь повод покрасоваться перед фанатами и только потом — пролог к апелляции.

«Слава Эриде!» — выкрикивает он, когда его уводят из зала, приветствуя богиню, которая карает за гордыню.

Хакеров арестовывают, им выносят суровые приговоры, ключевые активисты — Сноуден, Ассанж, журналист Глен Грин-вальд — вынуждены бежать. Все это отпугивает многих сторонников движения.

«Мы можем сколько угодно возмущаться приговором Джереми Хэммонду, — говорит юрист фонда Electronic Frontier Хэнни Фахури. -Но он в тюрьме, а Аарон Шварц мертв. Государство одерживает верх». И все же дух интернет-культуры не сломлен. Weev по-прежнему бескомпромиссен. Ему удается отправлять твиты даже из камеры, где он, похоже, чувствует себя как дома. Осенью он написал в твиттер: «Одиннадцатого сентября толкнул перед сокамерниками речь о том, что это евреи взорвали Всемирный торговый центр».

Weev в своем репертуаре — все такой же злобный расист, все так же нервирует своих защитников. Джереми Хэммонд тоже отбывает срок без жалоб и сожалений. В последнем слове на суде он призвал своих сторонников «не сдаваться и продолжать борьбу».

Похоже, «Анонимус» в очередной раз восстает из пепла после предательства Сабу. И хотя аресты продолжаются (в октябре 2013-го еще тринадцать человек осудили за взлом сайтов Visa и MasterCard), на свет всплывают подробности новых атак. В служебной записке ФБР за ноябрь говорится, что анонимусы взломали компьютерные системы армии США, НАСА и управления ракетного командования, и только один из хакеров, англичанин по имени Лори Лав, был арестован.

Журналистка Габриэлла Кол-мен потратила годы, чтобы проникнуть в «Анонимус». Она уверена, что группа лишь на время затаились. «Даже не всех участников LulzSec выловили, — говорит Кол-мен. — «Анонимус» устроен так, что обязательно еще вернется, был бы только повод. Необходимыми навыками обладают тысячи, а мощная идея всегда под рукой. Перед арестом Topiary написал в твиттере, что «идею нельзя упрятать в тюрьму». Думаю, он был прав».

Как ни странно, гонения могут пойти на пользу культуре хактивистов — «все, что не убивает, делает их сильнее». Движение стало зрелым. Поначалу они просто кидались на все подряд. Теперь они выросли и поняли, что на самом деле важно. Лулзы и провокации отошли на второй план.

Все знают, что Джулиан Ассанж мрачно смотрит на будущее интернета. Он уверен, что сеть превратится в исключительно эффективное средство слежки и контроля -«величайшую шпионскую машину в истории человечества». Но война еще не закончена.

Когда эта статья готовилась к печати, «Анонимус» опубликовал новое видео, где объявил войну американскому правительству, обвинив его в преступлениях Агентства национальной безопасности, смерти Аарона Шварца и заключении в тюрьму Джереми Хэммонда.

Может быть, «Анонимус» еще выполнит свое обещание. Ждите их.